Москва уже более пяти лет удерживает лидерство по числу высоток в Европе. Согласно современной классификации международного информационного бюро в сфере строительства Emporis, к небоскребам относят здания выше 100 метров, то есть, как правило, от 30 этажей. Тем удивительнее, что первый столичный небоскреб был пятиэтажным. Эксперты ГК «Сумма элементов» (девелопера 85-этажного жилого комплекса «Дом Дау») изучили, как менялась архитектура московских небоскребов с XIX века до наших дней.

На заре высотного строительства

Практически с момента основания Москва стала городом, стремящимся ввысь. Однако ее вертикальными доминантами на протяжении веков служили не дома, а культовые сооружения – храмы и их колокольни. Но во второй половине XIX века ситуация начала меняться.
В 1879 году на Ильинке на месте подворья Троице-Сергиевой лавры завершилось строительство первого в Москве пятиэтажного доходного дома с шестиэтажной башней. Здание заметно выделялось на фоне окружающих одно-, двухэтажных построек, поэтому его стали называть тучерезом (понятия «небоскреб» тогда еще не было).
Первая московская высотка спроектирована в эклектичном стиле, который подразумевает смешение множества различных архитектурных решений. Стены дома обильно декорировали лепниной и резными наличниками, окна четвертого этажа оформили стрельчатыми арками и разделили пилястрами, а угловую часть акцентировали башней с бельведером. Следующие московские высотки строили уже преимущественно в классицистическом стиле, а с конца XIX столетия – еще и в модернистском.
Любопытно, что в 1900-1910-е гг. в Москве высились уже тысячи тучерезов – домов высотой от 5 этажей. В результате горожане перестали считать их гигантскими, что знаменовало приближение эры настоящих небоскребов.

Мечты о социалистическом гиганте

Первые годы советской власти – период радикальной ломки старого уклада и смелых экспериментов, в том числе в области архитектуры. В это время были реализованы такие гениальные мало- и среднеэтажные проекты, как дом Наркомфина, здание Моссельпрома, клуб профсоюза коммунальников имени Сергея Зуева, клуб имени Русакова, дом Мельникова, «Дом на набережной», хлебозавод № 5 (ныне – культурный центр «Зотов»).
Подвижники авангарда и конструктивизма, чьи творения до сих пор выглядят современно, мечтали и о создании грандиозных небоскребов. Однако ресурсов у молодой советской власти на воплощение подобных замыслов не хватало. Тем не менее, даже сами по себе идеи энтузиастов тех лет вдохновляют современных архитекторов.
Самым знаменитым проектом того периода является 495-метровый Дворец Советов, который планировалось возвести на месте храма Христа Спасителя. Он должен был представлять собой стоэтажную башню из пяти цилиндрических ярусов, увенчанную огромной статуей Ленина. Дворец мог стать крупнейшим зданием в мире и вмещать до 40 тысяч человек. При этом выполнить его намеревались в привычном для СССР 1930-х гг. стиле – сталинском ампире.
Наиболее прорывными и в то же время реалистичными были идеи Лазаря Лисицкого. Художник предложил построить небоскреб с горизонтальным корпусами на эксплуатируемых высотных опорах. Сейчас в Москве появляются похожие высотки, правда, «парящие» элементы служат функциональными мостами между двумя башнями.

Символы послевоенного ренессанса

Одним из символов возрождения страны после разрушительной Великой Отечественной войны стали сталинские высотки, которые в народе прозвали «семь сестер». Их строительство началось в 1947 году по личному распоряжению главы государства и было приурочено к 800-летию Москвы. Самая высокая «сестра» – главное здание МГУ (235 м) – оставалась рекордсменом по метражу более полувека – с 1953 по 2005 гг.
Архитекторы сталинских высоток уверяли, что стремились создать нечто совершенно непохожее на американские небоскребы. Тем не менее, их фасады во многом напоминают заокеанские башни. Например, ГЗ МГУ очень похоже на здание муниципалитета Нью-Йорка. Впрочем, сталинским высоткам присущи и своеобразные аллюзии на старинную архитектуру Москвы. В частности, отдельные элементы напоминают зубцы Кремля, церковные колокольни и декоративный орнамент соборов.
Вместе с тем главной особенностью сталинских высоток является не их экстерьер, а расположение. Знаменитые советские небоскребы, в отличие от американских «собратьев», рассредоточены по разным районам города. Сделано это специально, чтобы сформировать новые доминанты Москвы, которые оказались заметнее величественных дореволюционных соборов.

Достижения эпохи «застоя»

Одной из самых многочисленных и в то же время малозаметных составляющих облика Москвы стали здания, построенные в период правления Брежнева и Хрущева. В основном это неуютные среднеэтажные типовые дома, которые возводились для переселения граждан из ветхого деревянного фонда. Но среди наследия «застоя» есть и несколько запоминающихся высоток.
В 1961-68 гг. в центре Москвы проложен проспект Калинина, впоследствии переименованный в Новый Арбат. Он включает в себя пять сдвоенных корпусов, четыре «дома-книжки» и административное здание СЭВ высотой 105 м, напоминающее трилистник или расправленные крылья. Нестандартные формы, яркие витрины, широкоформатное остекление вызывали у москвичей ассоциацию с Бродвеем. Но были и те, кто невзлюбил новую застройку исторического района. Так, писатель Юрий Нагибин окрестил ее «вставной челюстью» Москвы.
Еще одна интересная позднесоветская высотка выросла в 1973-91 гг. на Ленинском проспекте. Это 120-метровое здание Президиума Академии Наук, которое нередко называют «золотыми мозгами», причем не только вследствие предназначения учреждения, но из-за витиеватой авангардной позолоченной скульптуры на его вершине. Вопреки популярному заблуждению, под декоративными конструкциями спрятаны не астрономические антенны, а инженерные системы обслуживания здания.

Мегаполис стремится вверх

Стремительный рост населения Москвы после распада СССР потребовал новых градостроительных решений. В связи с дефицитом земельных участков и развитием передовых технологий мегаполис стал расти ввысь. Сейчас небоскребы есть даже на окраинах Москвы. Три основных стиля, которых придерживаются их застройщики, это минимализм, хай-тек и неоклассицизм.
Воплощением современной высотной Москвы стал международный деловой центр «Москва-Сити», который строится в Пресненском районе с 1990-х. Сначала планировалось, что бизнес-кластер будет выдержан в едином стиле, предложенном архитектором Борисом Тхором. Однако, в итоге, власти и представители предпринимательского сообщества решили, что «Сити» станет совокупностью отдельных масштабных девелоперских проектов. Это не помешало создать настоящий ансамбль, оказавшийся визитной карточкой столицы. На данный момент в «Москве-Сити» введены в эксплуатацию 25 небоскребов и еще шесть будут построены до конца 2020-х гг.
Не только самой новой, но и наиболее креативной башней «Москвы-Сити» является первый жилой небоскреб в данной локации – строящийся 85-этажный «Дом Дау». Авторами его архитектурной концепции стали известное бюро «СПИЧ» и лично Сергей Чобан. Благодаря динамичному каскаду полностью остекленных пространств и комфортабельных террас футуристичный фасад «Дом Дау» выделяется на фоне других высоток. Важную роль в восприятия экстерьеров сыграют также погодные условия, в зависимости от которых небоскреб будет по-разному отражать солнечный свет. Навершие «Дом Дау» одновременно символизирует связь с природой и историей, напоминая как морскую волну, так и шпиль собора.
«Небоскребы – самые модные, престижные и ликвидные здания, – говорит Светлана Бардина, директор департамента продаж жилой недвижимости ГК «Сумма элементов». –Согласно популярной концепции «вертикального города», в одном высотном здании можно уместить целый городской район. Такой принцип реализуется, в частности, в «Дом Дау», где, помимо жилья, появятся детский досуговый центр, зеленая лаундж-зона, спортивный комплекс, магазины и рестораны. Кроме того, жилые небоскребы позволяют собственникам квартир регулярно дышать чистым воздухом и отдыхать от шума, не покидая пределы мегаполиса. Не удивительно, что высотки становятся самым популярном форматом застройки в Москве. При этом ведущие девелоперы стремятся сделать небоскребы не только удобными, но и эффектными. В результате на смену тиражируемым решениям приходит органичный симбиоз фантастических форм и классической эстетики».